Он же капрал Вудсток - Страница 61

– Да, сэр! – неуверенно ответил полковник Валентайн, пятясь к двери.

12. Из записей Старшого

«По-прежнему вредила нам грызня среди наших шефов. Генерал Дорнбергер все больше уступал свою власть этому нацистскому выскочке – группенфюреру СС Каммлеру. Этот эсэсовец совершенно обалдел от величия и власти после того, как его приятель и собутыльник генерал СС Герман Фегелейн женился на Гретль Браун, сестре Евы Браун, любовницы фюрера, тем самым как бы породнившись с Гитлером. Именно Каммлер возглавил специальную ракетную дивизию, которая 8 сентября выстрелила из Голландии первые ракеты по Лондону. В сентябре мы поставили ему 350 ракет, в октябре 500. Отсюда до Голландии мы доставляли ракеты за три дня. Ракетные транспортеры, оборудованные новейшими приборами ночного видения, мчались по автомагистралям днем и ночью. В ноябре и декабре мы должны были отправить на запад от шестисот до девятисот ракет.

– Вы до самого ареста оставались в Пенемюнде?

– Нет, в середине сентября я переехал на новую секретную базу для запуска “Фау-2” в окрестностях местечка Близна недалеко от железной дороги Краково – Лемберг, Львов по-вашему. Прежде мы выстреливали ракеты из Пенемюнде в море, где и теряли их. Теперь же было решено подобрать место на суше, чтобы по обломкам ракет без боевых зарядов найти неисправности в различных системах «Фау-2». В глухом лесу между Вислой и Саном насильно мобилизованные эсэсовцами поляки еще в конце сорок третьего проложили лесной поляне железнодорожную ветку и бетонное шоссе, построили за месяц-два жилые дома, казармы, гаражи, ангар для ракет, служебные здания, обнесли поляну двумя рядами колючей проволоки. Меня смущало, что теперь наши ракеты летели не в море, а через районы, населенные поляками. Я спросил об этом фон Брауна, и он холодно ответил, что это не моя забота, ответственность за испытание ракет в Польше несет исключительно Гиммлер. А затем он разгневался и начал кричать, что настоящий ученый не имеет права на сопливое человеколюбие, особенно тогда, когда речь идет о “нелюдях” – поляках! А вскоре до меня дошел леденящий сердце слух, что эсэсовцы умертвили польских рабочих – строителей секретного объекта у Близны! – как фараоны умерщвляли строителей пирамид… Это заставило меня надолго задуматься, но еще по инерции я работал молча, слушал восторженные речи Брауна о тех кошмарных разрушениях, которые вызывали наши ракеты в Лондоне, о ракетной истерии на Британских островах. К тому времени мы довели потолок экспериментальных ракет до 170 километров, а дальность почти до 450 километров. Браун уверял, что мы сможем запустить на Лондон более пяти тысяч снарядов, убить полмиллиона лондонцев и принудить англичан эвакуировать свою столицу.

– Доктор Лейтер! Вы сможете начертить на память принципиальную схему этих новейших ракет?

– Разумеется, если вы достанете бумагу и карандаш.

– Непременно достану!

– И принципиальная схема, и скелетно-монтажная схема, и весь технический паспорт ракеты “Фау-2” у меня словно выгравированы в мозгу. Разумеется, что касается деталей, в ряде секторов я обладаю лишь общей спецификацией, основными техническими данными… Ну а о своем пути на Голгофу я уже вкратце рассказывал. Как-то незаметно накипело на душе. И вдруг – телеграмма из моего родного Гамбурга от сестры: “Срочно приезжай. Лотта и дети ранены”. Я поехал поездом. В голове тяжелые мысли. Самоубийство Роммеля. Русские вышли к Варшаве, вступили в Восточную Пруссию, американцы захватили Ахен. Взрывы “фау” лишь привели к ожесточенным ответным бомбежкам всей Германии и моего Гамбурга. Сестра встретила меня на разрушенном вокзале. В глазах слезы. “Присядем, Вилли, на скамейку! Я должна тебе что-то сказать… Они не ранены… Они…” Я сидел и слушал будто каменный. Лотта, маленький Вилли, близнецы Клархен и Гретхен… Все они заживо сгорели вместе с домом. Потом часа три как безумный рылся я в еще горячих развалинах. “Это сделал я! Это я убил их! – сказал я сестре. – Всю свою сознательную жизнь, не видя дальше носа, строил я эти проклятые ракеты, копал яму другим и своей собственной семье… Это я бросил своих любимых в огонь!” То же сказал я, вернувшись, и фон Брауну. “Ты сошел с ума!” – заорал он на меня. “Мы проиграли войну, – сказал я ему, – мы проиграли все на этом свете, мы отдали душу дьяволу, и бог накажет нас всех!.. Я ненавижу твои ракеты. Если бы не эта последняя надежда на победу, немцы бы давно воткнули штыки в землю!” На следующее утро меня арестовали, повезли на допрос в Штеттин… Меня допрашивал СС-обергруппенфюрер Мацув, шеф полиции и СС Штеттинского округа. Он ничего не добился от меня и сказал, что отправит меня в санаторий подлечить нервы. Я все время плакал. Так я сменил белый халат ученого на полосатый арестантский костюм. Да, мой друг, я сделаю вам эти чертежи…»

13. Гуд-бай, капрал!

Ночью на посадочную площадку вышла вся группа «Феликс». Необходимо было очистить «стол» – разобрать и отнести в сторону пожарную вышку, торчавшую посреди большой поляны, собрать валежник, подготовить сигнальные костры.

Капрал Вудсток должен был встретить майора Велепольского, как было условлено между ними, ровно в полночь. Капрал прибыл на место встречи вместе с Димкой Поповым, но на знакомой развилке у Бялоблот было пусто: ни майора, ни капитана Серого, ни панны Зоей. Эти трое должны были приехать верхом и пригнать двух коней для капрала Вудстока и сопровождавшего его русского разведчика.