Он же капрал Вудсток - Страница 47

“Вы рассказали мне, – говорит Орейз, – что несколько передовых рас создали цивилизацию на вашем земном шаре несколько веков назад. То же самое произошло здесь десятки тысячелетий назад. Нынешнему прочному правительству планеты предшествовали войны и революции. Условия жизни улучшались, несмотря на эрозию почвы и засуху. Изящные искусства достигли неслыханного расцвета. Массовое производство товаров широкого потребления почти совершенно стерло различия между бедными и богатыми. Когда пять тысяч лет назад нам пришлось уйти под землю, наша техника уже достигла уровня, при котором она могла обеспечить все эти чудеса, которые вы видели. Но когда этот подземный рай был достроен, основной источник марсианского предпринимательства – божественная неудовлетворенность – стал сохнуть. Умер дух приключенчества, и теперь мы являем собой планету людей, ищущих лишь мира и покоя, почивших на лаврах наших предков. Дух приключенчества потонул в море Организации.

От законов природы никуда не убежишь, – продолжал он после задумчивой паузы. – Потребности миллионов существ могут быть удовлетворены лишь путем производства миллионов предметов, отлитых в одной и той же форме. Требуется стандартизация и еще раз стандартизация. В конечном счете это ведет к стандартизации вкусов и желаний – и да, даже взглядов… Наша одежда, наша обувь, наши привычки – все одинаково. В этом главная трагедия нашей жизни. Она давит на нас как ужасный кошмар. Внутренне мы постоянно боремся против унылого, серого однообразия, навязанного нам нашей цивилизацией”.

Орейз предсказывает столь же конформистское будущее и людям Земли. Там тоже исчезает дух приключенчества.

Немцы узнают, что вся промышленность Марса работает на атомной энергии. Венец марсианской техники – неограниченная электроэнергия. Деньги на Марсе обеспечиваются не золотым запасом, а количеством вырабатываемой энергии. Физического труда практически нет, зато популярен спорт.

В тон Орейзу говорит с немцами и Ардри, глава марсианской супердержавы: “Господь Бог пожелал, чтобы люди, созданные им по собственному образу и подобию и рассеянные по всей Вселенной, установили связь и научились трудиться вместе во славу божию. История этой планеты научила нас, что обожествление технических достижений – худшее из зол… Человек должен поклоняться лишь господу, если он хочет исполнить свою миссию в жизни. Это и только это послужит этическим основанием для технологической цивилизации…”

Вдохновленные визитом пришельцев из космоса, марсиане предпринимают свой первый шаг в космос: запускают первый спутник.

Марсианская утопия фон Брауна предельно прозрачна по смыслу: его общество будущего – это все тот же наскоро перелицованный “тысячелетний рейх”. Космические фантазии обер-ракетчика Гитлера преследуют гитлеровские же земные цели.

Нет, роман фон Брауна, пересказанный доктором Лейтером Старшому, был интересен лишь как иллюстрация философских взглядов самого фон Брауна.

– Оставим литературные опыты Брауна. Вы говорили о бомбежке Пенемюнде…»

7. Загадка боров Тухольских

Медленно тянется время на посту. Зевая вопреки уставу караульной службы во весь рот, Пупок нежился на полуденном солнце. Небо имперской провинции Вартеланд впервые за неделю было безоблачным, от края до края заливала его прозрачная берлинская лазурь, но стылое ноябрьское солнце не грело спину и поясницу Пупка. Поясницу здорово ломило. Уже месяц назад Пупок «поздравил» себя и всех друзей по «братской могиле» с радикулитом. Прострелом мучились все в разведгруппе «Феликс» – сказывались долгие часы, дни, недели, проведенные лежа на сыром песке нар, прикрытых лишь парашютным перкалем и одеялами. Верочка завязывала теплые платки вокруг талии, но и это не помогало. Хуже всего доставалось Петровичу: по лесу он ходил, согнувшись в поясе под прямым углом, и долго не мог разогнуться.

Вдруг остроглазый Пупок застыл с открытым в зевке ртом. В небе его внимание привлек почти бесформенный, быстро увеличивавшийся предмет. Совершенно беззвучно, словно пикируя из космоса, прямо, казалось, на Пупка летела добела раскаленная точка с коротким бело-газовым шлейфом, ярким, как молния. В следующее мгновение над лесом взметнулось полотнище синего пламени с алыми языками, почти сразу потонувшее в громадном клубящемся облаке дыма и пыли, и только тогда по ушам ударил колоссальной силы взрыв. Земля под Пупком заходила как при землетрясении. Воздушная волна смерчем промчалась по лесу. Пупка отшвырнуло на сосны…

Сразу же приподнялся прямоугольник дерна с сосенкой, и из землянки выскочил Олег. За ним из люка высунулась всклокоченная голова человека с завязанными глазами. Димка Попов, застревая в узком туннеле, кое-как помог пленнику выбраться из люка. Теперь стало видно, что одет он в коричневую форму роттенфюрера СА с матово-серебряными пуговицами, синими петлицами и витым желтым погоном. И Олег и Димка Попов вновь облачились в форму фельджандармов. Дождевик на Димке трещал по всем швам.

– Шнеллер! Шнеллер! – торопил штурмовика Попов.

– Ни пуха вам, фараоны! – сказал им вслед Пупок, поднимаясь и отряхиваясь. Он едва услышал собственный голос, так оглушил его взрыв ракеты. – Не смейте возвращаться с этим Фрицем – в «братской могиле» у нас и так из-за тебя, Димка, не хватает жизненного пространства!..

– Ауфвидерзеен, герр Набель! – сказал ему на прощанье Димка.

– Как ты меня назвал? – спросил Пупок.